.jpg){kind=logo}
«Поднятая целина»: как это было
Литературное расследование
|
«Поднятая целина»… Пожалуй, не было книги знаменитей и в России и за рубежом. О ней написаны горы книг, по ней сверяли параметры соцреализма, народность и партийность, историзм, коммунистический идеал и т.п. Этот роман был обязателен для изучения в средней школе, его дважды экранизировали, переложили на оперу, бессчетно воспроизводили на драматической сцене. За него автор был удостоен Ленинской премии, высшей награды страны.
Однако, когда с перестройкой и гласностью открылась миру вся правда о коллективизации и раскулачивании, этом величайшем преступлении века, в число прямых ответчиков за происшедшее попала и шолоховская книга. Ей были предъявлены обвинения не просто литературного, но и политического, морального порядка.
«Новый мир»(1988, №9) напечатал статью С. Семанова, в которой сообщается, что «Поднятая целина» – это акция, инспирированная непосредственно Сталиным, книга выполнена по его прямому заданию.
«Знамя» (1992, № 9): «Живой классик Шолохов многомиллионным тиражом извещал Сталина о своих сыновних чувствах: «По сыновьи целую в плечо», – писал он. А уж он видел, ему ли не знать, как голодом вымаривали казаков на Дону, на Кубани».
«Вопросы литературы» (1989 г.) – напечатана статья историка: «С первой публикации «Поднятая целина» вплоть до наших дней это произведение сопровождали только восторги…»
Принять на веру или задуматься над справедливостью упреков? Давайте задумаемся и вернемся в те годы, когда писался роман, узнаем, как это было.
В 1928-1929 годах в деревнях началась сплошная коллективизация. Вместо общин создавалось коллективное хозяйство (колхоз), земля объявлялась его собственностью. Крестьян, не желавших в него вступать и опасавшихся, что коллективная работа обернется для них полной потерей самостоятельности, объявляли врагами. В колхозах скот (теперь уже общий) голодал, амбары разворовывались, крестьяне трудились не так усердно, как на своем поле. Государство же забирало почти весь урожай, оставляя работникам совсем немного.
|
Шолохов писал: «Езжу по району и округам, наблюдаю и шибко «скорблю душой»… Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшается…Конфискованный скот гиб на станичных базах… После этого и говорите о союзе с середняком. Ведь все это проделывалось в отношении середняка.
…История с коллективизацией и перегибами в какой-то мере аналогична перегибам 1919 г.
Пишу новый роман о том, как вешенские, к примеру, казачки входили в сплошную коллективизацию в 1930 г. И как они жили и живут в колхозах. Уже написал 5 п.л. вчистую и много «не в чистую» .
Год 1931-й. Роман пишется. В. Вересаев запечатлел в своем дневнике запись о том, что Шолохов высказывал Сталину при личной встрече правду об ужасах коллективизации. Вождь, как явствует из дневника, слушал молча, а потом неожиданно, не молвив и слова, встал и вышел. Не трудно представить, каково в эти мгновения покинутому «собеседнику».
Год 1932-й. Страна начинает узнавать о «Поднятой целине». На первой неделе января «Правда» напечатала отрывок. Журнал «Октябрь» рукопись отклонил. Вёшенец передал её в «Новый мир».
Из письма Шолохова:
«Редакция потребовала от меня изъятия глав о раскулачивании. Все мои доводы решительно отклонялись… решился обратиться за помощью к Сталину. Прочитав в рукописи «Поднятую целину», Сталин сказал:
«Что там у нас за путаники сидят? Мы не побоялись кулаков раскулачивать – чего теперь боятся писать об этом! Роман надо печатать».
Читаем письмо Шолохова, уже после того как добился согласия печатать:
«Возня с новой вещью… Боюсь как бы меня и дальше с «Целиной» не подрезали…»
Бдительные издатели сменили название – вместо жесткого «С потом и кровью» появилось пафосное «Поднятая целина».
Михаил Александрович с горечью писал:
«На название до сих пор смотрю враждебно. Ну что за ужасное название ажник самого иногда мутит. Досадно».
Неуютно жить писателю в 1932-м… Не даёт покоя тревожное ожидание: что скажут друзья, что напишут читатели.
Год 1933-й. Пошли отзывы. Первым выискал ошибки журнал «Знамя»: «Объективизм… Как бы всматриваясь в борющиеся стороны, примеряет свое отношение к ним. Стали в непримиримой борьбе друг против друга две системы, два мира, а Шолохов как бы хочет взвесить на весах гуманизма – какая их них больше крови в борьбе пролила, на чьей стороне больше жертв, на чьей больше жестокости».
В 1934-м ругали чаще.
Журнал «Молодая гвардия»: «Объективно это – затушевывание контрреволюционной инициативы кулачества».
Журнал «Антирелигиозник»: «Отсутствие глубокого анализа отмирания религии в сознании людей».
А вот на Западе иначе оценили «Целину». Книга вышла в сентябре 1932–го, а в ноябре в Париже событие – замечена «Поднятая целина». То, что произошло там, сразу же стало известно в Москве. Шолохов приглашен в крайком в Ростов. В письме Левицкой он писал:
«В Ростове в крайкоме мне сказал один товарищ, что в «Возрождении» (монархический орган) была напечатана рецензия на первую книгу «Нового мира», в которой ругают гладковскую «Энергию» и … хвалят «Поднятую целину». Я удивлен, огорчен, и даже не то что удивлен, а повержен в удивление!»
Только 24 июня 1994 года «Литературная Россия» опубликовала статью профессора-эмигранта Тимашева Н.С.:
«Ни в одной книге, как в романе Шолохова не раскрыт роковой, подлинно трагедийный характер «социалистического переустройства деревни»… При чтении книги невольно возникает вопрос: кто ее автор – подлинный приверженец Сталина и его режима или скрытый враг, только надевший личину друга.
…Мешает ли «красный плен», в котором пребывает Шолохов, ценности романа как живого свидетельства об одном из самых потрясающих эпизодов русской трагедии? Отнюдь нет… Этот роман прочтет всякий не только как занимательное чтение, но и своего рода как откровение…»
Появились отклики и в других зарубежных изданиях.
Журнал «Тайм»: «Поднятая целина» открыто критична к советской власти и воспевает явную несовместимость с марксисткой философией. В романе ярко и громко звучит шолоховский немарксистский тезис: «Человек является творением своей эпохи, и к нему следует относиться с величайшей заботой».
Итальянская газета «Джерна»: Автор «Тихого Дона» издал роман, в котором показал жестокость сталинской коллективизации.
Французская газета «Нотр-Дам»: «Поднятая целина» - это не социальное учение, не пропагандистский роман. Это произведение большого художника, написанное с необычной силой».
Раскулачивание в романе и в жизни… Из «Энциклопедии для детей». История России XX век:
«Власти с помощью войск ГПУ за два года «профильтровали» все сельское население страны. Крестьян, объявленных местными властями кулаками и подкулачниками, высылали в Сибирь, в совершенно необжитые места, отбирая все имущество. Не щадили ни детей, ни стариков. По разным данным, раскулачено было от 3,5 до 15 млн. человек. На север России выслано великое множество кулаков и их семей, большая часть их погибла. Все это происходило под лозунгом «Ликвидации кулачества как класса».
Роман правдиво показывает, как вопреки законам репрессируют невинных людей на основе указания Сталина, что придумал для романа Шолохов: «Уволить кулака из жизни!».
Тимофей Рваный кричит в романе: «Таких законов нету! Вы грабиловку устраиваете…!» Не зря редакция требовала выбросить из рукописи сцены раскулачивания. Они обличали повсеместное рассереднячивание».
Шолохов обрушивает на читателя предостережение Половцева: «Крепостным возле земли будешь…»
И вновь характерный для Шолохова прием: верный «объективизму» он просто «застенографировал» разговор казаков с Половцевым :
– А ежели я так не желаю?
– А тебя спрашивать не будут!
– Это как же так?
– Да все так же.
– Ловко.
– Ну еще бы!
Последнее слово за Половцевым.
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«В 1932 году, когда в России ввели паспорта, их получили в основном горожане. Колхозникам документов не выдавали. Без паспорта – же невозможно было куда-либо поехать, а тем более – устроиться на работу.»
Еще одно предсказание. Голодная зима 32-33 гг. Шолохов почувствовал приближение беды раньше, чем многие, а уж высказался единственным. Роман стал выходить с января 1932- го – и читатели обнаруживают в нем письмо Половцева:
«Нами получены достоверные сведения о том, что ЦК большевиков собирает среди хлеборобского населения хлеб, якобы для колхозных посевов. На самом деле хлеб пойдет для продажи за границу, а хлеборобы, в том числе и колхозники, будут обречены на жестокий голод».
В «Энциклопедии для детей. История России XX век» читаем:
«… для нужд индустриализации по решению правительства продолжались продажи хлеба за рубеж. В 1932 г. В Западную Европу было вывезено около 1,8 млн. т зерна, а в 1933 г. – 1 млн. т.»
Сталин сделал вид, что романные предсказания не касаются жизни. В разгаре беды в январе 1933-го высказал в докладе:
«В чем состоят основные результаты наших успехов?.. В охвате колхозным строительством… и в уничтожении в связи с этим обнищания и пауперизма (нищеты) в деревне…»
Может, не знал о голоде? Знал! На заседании Политбюро тому, кто осмелился было рассказывать о голоде, грозно крикнул:
«Не лучше бы вам оставить посты секретаря обкома и ЦККПУ и пойти в Союз писателей: будете сказки писать, а дураки будут читать…»
Именно писатель – М.А. Шолохов – принялся рассказывать правду о причинах голода, который обрек на смерть до 4-х млн. человек.
В большом и сложном произведении можно найти «все что угодно», и выискивать цитаты по принципу «наоборот» (где раньше ставили «плюс», мы поставим «минус») – занятие не очень похвальное. Но в том-то и дело, что такую операцию можно проделать только с хорошим романом, дающим нам ощутить то, что Лев Толстой называл «невыразимой сложностью всего живого».
Трагедия Шолохова и его романа в том, что он действительно поверил в идею коллективизации. Взялся за книгу не из-под палки, а что называется, по велению души. Поверил, и был обманут. И не он один. Целый народ был обманут. Тогда, в 1930-м, когда Шолохов только обдумывал «Поднятую целину», было еще самая заря, колхозы только делали первые шаги, конечно, не без трудностей и ошибок. Автор четко планировал, что враги коллективизации потерпят крах. Давыдов с товарищами от главы к главе будут набирать силы.
Но этот план покорежила действительность, автора толкала под локоть суровая реальность происходившего на вешенской земле, в целой стране.
Роман запечатлевал коллективизацию со всеми ее и кошмарной действительностью, и светлыми ожиданиями, с бедами, с радостью, с провалами, со свершениями.
Автор видел в жизни и Давыдова, и упрямого на правду райкомовца, и такого мечтателя, как Майданников, и такого, как Нагульнов, что был взращен на лозунгах Троцкого и Сталина, и врагов коллективизации, и страдальцев раскулачивания… И всем им Шолохов дал право на голос.
Мы вовсе не хотим сказать, что Шолохов был сознательным обличителем сталинского тоталитаризма, да и бесчестно было бы упрекать писателя в том, что он разделил мифы и предубеждения своей эпохи и не знал о своем времени того, что знаем мы.
Шолохов, как всякий художник, был не прокурором, не защитником, а прежде всего правдивым художником, запечатлевшим сложную, переломную эпоху в жизни своего народа.
Список литературы:
1. Немиров Ю. Знакомые незнакомцы: Размышления над страницами «Поднятой целины» / Ю. Немиров // «Вечерний Ростов». – 1990 – 17 мая.
2. Осипов, Валентин Осипович. Тайная жизнь Михаила Шолохова... : Док. хроника без легенд. – Москва : Либерия;Раритет, 1995. – 415с., портр.
3. Осипов В. О. «Поднятая целина»: презумпция виновности?.. / В. О. Осипов // Дон. – 1996. – №5-6. – С. 3-25.
4. Петелин В. В., Виктор Васильевич (д-р филол. наук). Жизнь Шолохова : Трагедия русского гения. – Москва : Центрполиграф, 2002. – 895 с., 16 л. ил. – (Бессмертные имена).
5. Тимашев Н.С. Поднятая целина / Н. С. Тимашев // Литературная Россия. – 1994. – 24 июня.
6. Хавчин А. Художественная правда – это и социальный документ. – Утро. – 1992. – 23 мая.
7. Чалмаев, Виктор Андреевич. М. А. Шолохов в жизни и творчестве : учебное пособие для школ, гимназий, лицеев и колледжей / В. А. Чалмаев. – 2-е изд. – Москва : Русское слово, 2006. – 156,[3] с. : ил., портр. – (В помощь школе).
8. Энциклопедия для детей ; Гл. ред. С. Т. Исмаилова, Т. 5. История России и ее ближайших соседей. Ч. 3 : ХХ век. – Москва : Аванта+, 1995. – 670 с. : ил.