.jpg){kind=logo}
История Дона глазами М. А. Шолохова
«Я родился на Дону, рос там, учился, формировался как человек и писатель… С гордостью говорю, что являюсь патриотом своего родного Донского края».
М. А. Шолохов
Вешенская… Одна из старинных левобережных казачьих станиц Дона, известная ныне всему миру, как место, где родился великий писатель.
Для Михаила Александровича родная станица - малая родина, с ее неоглядными далями, желтыми плесами и разливом Дона, с вызолоченной солнцем степью. Она всегда поддерживала творческий потенциал, который так необходим писателю.
Мать – Анастасия Даниловна – была украинкой, а отец Александр Михайлович – русским; в их жизни было большое чувство, которое соединило судьбы сына купца и простой крестьянки.
|
Александр Михайлович, родился в 1865 году, окончил церковно-приходскую школу. Затем он был приставлен к делу: служил приказчиком в мануфактурной лавке отца, в хуторе Кружилине. Недвижимой собственности Александр Михайлович не имел, но будучи человеком предприимчивым, с хозяйской сметкой, всячески стремился обрести экономическую самостоятельность: сеял хлеб на арендованной казачьей земле, торговал мелкими хозяйственными товарами, разъезжая по хуторам и станицам. Не очень удачливый в торговых и житейских делах Александр Михайлович в первой половине 1890-х годов разорился и вновь стал приказчиком, теперь уже у купца Левочкина. Накопив денег, он открыл собственную галантерейную лавку и промежуточную ссыпку зерна от торговой фирмы известного на Дону и в России предпринимателя Парамонова.
По делам, связанным с закупкой и перепродажей хлеба, Александр Михайлович часто посещал имение помещика Дмитрия Евграфовича Попова Ясеновку, где и познакомился с будущей матерью писателя Анастасией Даниловной Кузнецовой, в девичестве Черниковой.
Родители Анастасии Даниловны, обремененные большой семьей, не могли выбиться из нужды. Во второй половине 1880-х годов глава семьи Данила Черников умер, а его единственная дочь Анастасия осталась с матерью. С двенадцати лет Настя работала горничной у помещицы Анны Захаровны Поповой. Анастасия была хороша собой, имела прекрасный голос, отличалась природным умом, сильным характером и исключительным трудолюбием. Поповы решили выдать ее замуж за пожилого казака Стефана Кузнецова из станицы Еланской (иногородняя, выходившая замуж за казака, становилась казачкой). Вскоре Анастасия родила девочку, но с мужем жила недолго и плохо — страдала от унижений и побоев. Когда полугодовалая девочка умерла от скарлатины, Анастасия собрала в узелок пожитки и возвратилась к матери в Ясеновку. Ее приняли в панский дом на прежнюю работу. Здесь Анастасия и с Александром Михайловичем Шолоховым. Общительный и живой по характеру, всегда чисто, щегольски одетый, он был желанным гостем в доме Поповых. Александр Михайлович встречался с Анастасией в Ясеновке, а незадолго до рождения сына увез ее в Кружилин — в свой дом.
В хуторе Кружилине станицы Вешенской Донецкого округа Всевеликого Войска Донского 24 мая (11 мая по старому стилю) 1905 года у них родился мальчик. Александр Михайлович видел в нем продолжателя рода зарайских купцов Шолоховых. Кружилинский священник отец Евгений окрестил его по святцам Михаилом. Александр Михайлович и Анастасия Даниловна жили невенчанными, поэтому Миша до 8 лет носил фамилию Кузнецова и считался сыном казака. Родители М. А. Шолохова обвенчались лишь в 1913 году, когда умер первый муж Анастасии Даниловны. С тех пор Миша перестал числиться казаком и стал носить фамилию своего законного отца — Александра Михайловича Шолохова. (читать: Когда М. Шолохов был маленьким…)
|
Александр Михайлович мечтал дать сыну хорошее образование. В 1911 году Шолоховы приглашают каргинского учителя Тимофея Тимофеевича Мрыхина учить 6-летнего Мишу грамоте на дому. За полгода мальчик с успехом одолел программу первого класса. В 1912 году Миша поступает сразу во второй класс Каргинской министерской начальной школы. В это время он много читает, перечитал все книги в библиотеке отца.
Александр Михайлович по праву считался человеком незаурядным, настоящим сельским интеллигентом в самом широком смысле этого слова. По воспоминаниям старожилов, Александр Михайлович был отзывчивым, скромным, к тому же острослов, умница и книгочей. Он хорошо разбирался в философии, любил русскую классическую литературу. В доме Александра Михайловича всегда были свежие газеты и журналы, подобрана хорошая библиотека. Уже в двенадцать лет его сын Михаил любил рассуждать и спорить с отцом на философские темы. Есть все основания утверждать, что внутренний мир будущего писателя формировался под влиянием отца.
Когда в 1914 году Миша Шолохов заболел, отец отвез его в Москву - в глазную клинику доктора Снегирева. После излечения Шолохов был определен в подготовительный класс частной мужской гимназии имени Григория Шелапутина (в Москве), где основательно изучали гуманитарные науки, современные и древние языки.
|
Через год родители перевели его в гимназию города Богучара Воронежской губернии. Здесь Михаил три года провел в семье законоучителя Д. Тишанского — человека образованного и начитанного, с домашними он находился в переписке. Анастасия Даниловна выучилась грамоте, чтобы читать письма сына самостоятельно.
|
Революционные события прервали обучение. В 1918 году Миша Шолохов уезжает к родителям на Дон и некоторое время учится во вновь открытой Вешенской смешанной гимназии, однако полный гимназический курс ему не удалось завершить: в эти годы Дон явился ареной жестокой классовой борьбы.
В годы учебы Шолохов с увлечением читал книги русских и зарубежных писателей-классиков. Особое впечатление на него произвели рассказы и романы Льва Николаевича Толстого. Среди наук, преподаваемых в гимназии, Шолохова больше всего интересовали литература и история. Отдавая предпочтение литературе, он в юношеском возрасте начал пробовать свои силы в стихах и прозе, сочинял рассказы, юмористические сценки.
|
15-летний Михаил Шолохов становится свидетелем и участником бурных событий на Дону. Когда в июне 1918 г. немецкая кавалерия вошла в тихий придонский уездный городок Богучары, Шолохов был у отца, на хуторе Плешакове, расположенном напротив Еланской станицы. В это время на Дону развернулась острая классовая война. Летом 1918 г. белоказаки заняли Верхний Дон; в начале 1919 г. в район хуторов Еланской станицы вступили части Красной Армии, а ранней весной того же года вспыхнуло Вешенское восстание. Эти трагические события разворачивались на глазах у Михаила Шолохова. В период восстания он жил в Рубежном и наблюдал паническое отступление повстанцев, был очевидцем их переправления через Дон; находился в прифронтовой полосе, когда в сентябре на Левобережье Дона вновь вступили войска Красной Армии. К концу года белоказаки, разгромленные под Воронежем, бежали с верховьев Дона.
В 1920 г., когда на Дону окончательно установилась Советская власть, семья Шолоховых переселилась в станицу Каргинскую. Михаил Шолохов принимал активное участие в становлении Советской власти на своей родине.
Он работает учителем по ликвидации неграмотности среди взрослого населения, затем служащим в станичном ревкоме. В мае 1922 года, после окончания краткосрочных курсов продовольственной инспектуры в городе Ростове, Шолохов направлен в станицу Букановскую, где работает станичным инспектором. Там он познакомился со своей будущей женой — Марией Петровной Громославской. (читать: Семья Шолохова)
|
В октябре 1922 г. Шолохов приехал в Москву, где собирался продолжить учебу. Но поступить на рабфак, как он хотел, не удалось. Занимаясь самообразованием, Шолохов работал грузчиком, чернорабочим, делопроизводителем, счетоводом. А за плечами уже была суровая школа гражданской войны, борьбы за советскую власть на Дону. Именно в это время, по словам самого писателя, и возникла «настоящая тяга к литературной работе». В 1924 г. в журналах стали печататься рассказы Шолохова. Когда он получил в Москве свой первый гонорар за свой первый напечатанный рассказ, он купил и принес домой селедку, Мария Петровна сварила в чугунке картошку, и они, молодые, любящие пировали вовсю.
В московских журналах один за другим увидели свет около 30 рассказов. И не только заревом вешних тюльпанов полыхнуло с их страниц. Ничего в них не было недостоверного, а все было увидено, попробовано на ощупь, пропущено через сердце. Они и составили в 1926 году его первые книги "Донские рассказы" и "Лазоревую степь". Первым, кто высоко оценил их, поддержал, был старейший пролетарский писатель Александр Серафимович.
В этих рассказах одержимость классовым насилием вела к отцеубийству (Бахчевик), сыноубийству (Родинка), смертельной вражде между братьями (Коловерть). «Наука ненависти» заставляла соседей убивать друг друга за горшок щей и крынку молока (Алешкино сердце). Шолохов не романтизировал насилие, не пел «Россию, кровью умытую», – он нес в литературу суровую, жестокую правду о Гражданской войне. В его изображении классовая борьба – война своих против своих, она рассекает семьи, разделяет отцов и детей. Разрушение родственных связей, классовая «червоточина», разъедающая семью, – тема, которая перекочевала из Донских рассказов в Тихий Дон.
В 1926 г. Шолохов вернулся на Дон, в станицу Каргинскую, а затем переселился в Вёшки.
Во время работы над рассказами Шолохов задумал большое произведение о Доне, о народе в революции и начинает работать над романом, теперь всемирно известным под названием "Тихий Дон".
"Тихий Дон" писался 14 лет. 14 лет напряженного и вдохновенного труда над Главной книгой жизни! Шолохов уехал из Москвы не ради одного лишь столь необходимого серьезному писателю уединения и отъединения от суетливого городского быта, от засасывающих, отнимающих много времени заседаний. Основная причина была в другом – в желании близости к людям, участникам событий, о которых предстояло поведать.
И вот уже в апреле 1928 года А.С.Серафимович, пролагавший «Тихому Дону» путь к читателям сквозь заторы недоброжелательных издателей и критиков, приветствует появление в нашей литературе этой книги и ее автора со страниц «Правды»:
«Неправда, люди у него не нарисованные, не выписанные, …А вывалились живой сверкающей толпой, и у каждого свой нос, свои морщинки, свои глаза с лучиками у глаз, свой говор. У каждого свой смех, каждый по-своему ненавидит. И любовь сверкает, искрится и несчастна у каждого по-своему.
Вот эта способность наделить каждого собственными чертами, создать неповторимое лицо, неповторимый внутренний человеческий строй – это огромная способность сразу взмыла Шолохова и его увидели»
«Тихий Дон» пользовался оглушительным успехом у современников. В 1930 году режиссерами Правовым и Рождественской по роману был поставлен фильм, упрочивший шолоховскую славу. Первые две книги Тихого Дона (1925–1928) охватывали период Первой мировой войны, революцию 1917 года, становление Советской власти на Дону. Шолохов давал картину слома русской истории, описывал войну и мир, быт и сражение, судьбы исторических личностей и простых людей. Наряду с вымышленными персонажами в романе действовали реально существовавшие белые генералы Каледин, Корнилов, председатель казачьего военно-революционного комитета Подтелков. Точкой отсчета Шолохов считает 1912 год.
Однако главным откровением Тихого Дона стал не эпический размах повествования, а обращение автора к судьбе человека, втянутого в кровавый круговорот истории. Главный герой – Григорий Мелехов – личность незаурядная, казак с турецкой кровью, командир белой дивизии, а затем и красной конницы, получивший 14 ранений и полный комплект боевых наград. Григорий Мелехов наделялся автором «особыми приметами». Даже удар, делавший Григория неуязвимым в бою, был особым – не правой, а левой: с детства левша, Григорий научился одинаково хорошо владеть обеими руками. Двурукость символически передавала самое существо судьбы Мелехова – «от красных отбился, к белым не пристал». Григорий не определился в своей «классовой позиции», не сделал выбора между воюющими сторонами.
Судьба Григория отражала не только его исключительность, но и всенародную трагедию «похитнувшейся жизни», крушение веками устоявшегося миропорядка. Герои романа – Кошевые, Мелеховые, Коршуновы, Астаховы – казаки, особое военно-земледельческое сословие России, созданное по указу Екатерины II, не причисленное ни к крестьянству, ни к дворянству. Своеобразные обычаи самоуправления и поведения, особый быт, язык, привычки, отличавшие казачью вольницу, – подлинная область художественного исследования автора. К концу романа почти все герои Шолохова погибают, Тихий Дон исчезает с лица земли.
В печати была приостановлена третья книга Тихого Дона, посвященная Вешенскому восстанию против расказачивания и созданию своеобразной республики на левом берегу Дона. Правда о кровавой эпопее расказачивания, о действиях на Дону Троцкого была в романе безжалостной. Причиной восстания послужили перегибы по отношению к казакам-середнякам и бессудные расстрелы в станицах. Казаки восстали в тылу у красных, что привело к поражению на Южфронте и началу наступления Деникина. Теперь Шолохова обвиняли уже в «белогвардейщине»
В начале 1930-х он оказался в районе «сплошной коллективизации», на его глазах погибала деревня, в запустение приходила когда-то богатейшая область.
«Вы бы поглядели, что происходит у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае, – писал Шолохов редактору издательства «Московский рабочий» Е.Левицкой. – Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает. Народ звереет, настроение подавленное…».
Письма Шолохова к Левицкой рисуют страшную картину коллективизации на Дону, не напоминающую колхозную идиллию Поднятой целины. Следующим адресатом Шолохова стал Сталин. Письма Шолохова к Сталину изобиловали ужасами голодомора, описанием пыток, избиений и надругательств, с помощью которых изымался хлеб. Теперь творческая активность Шолохова проявлялась главным образом в жанре напряженного диалога с вождем. Сталин благосклонно отнесся к письмам – ответил Шолохову письмом, телеграммами, прислал голодающим эшелон с зерном.
Наряду с отчаянными протестами против коллективизации создает роман Поднятая целина (первая книга – 1932 г., вторая – 1960 г.):
«Пишу новый роман о том, как вешенские, к примеру, казачки входили в сплошную коллективизацию в 1930 и как они живут в колхозах».
Это роман в поддержку политики коллективизации на селе. Организатор и председатель колхоза на Дону в Поднятой целине – моряк Давыдов, приехавший обучать казаков земледелию. Многие сцены романа не лишены двусмысленности: в них беспощадно изображалась борьба «на хлебном фронте», участь крестьянства (читать «Поднятая целина»: как это было).
В 1932 году появляется третья книга «Тихого Дона» и первая книга романа «Поднятая целина». В этом же году М. Шолохов вступает в ряды Коммунистической партии. Шире становится деятельность писателя. Он неоднократно избирается в члены Ростовского крайисполкома, уделяет большое внимание повышению культуры в колхозах района.
В это же время Mихаил Александрович много работает, но работать приходилось только по ночам. А.С.Серафимович вспоминал:
"Привычку эту создают посетители, которые валом валят к писателю. Тут казачки, колхозники, рабочие, командиры, студенты, туристы, иностранцы, старухи, дети, журналисты, писатели, музыканты, поэты, композиторы — все едут на машинах, на лошадях, верхом, на лодках, на пароходе, летят на самолетах. И всех Шолохов принимает, поговорит, разъяснит, поможет, направит."
Вспоминает Иван Данилов:
"Февральским грустным вечером говорим и говорим с отцом о Шолохове. Отец вспоминает, что впервые в Вешенскую по делам Глазуновской МТС он приезжал летом тридцать девятого года.
— Первое, что я увидал в станице, это горящее окно на втором этаже какого-то дома, - в который раз за жизнь пересказывает мне отец.— Думаю, что за учреждение такое?.. Приехали мы глубокой ночью. В станице ни звука, ни просвета. Лишь окно сияющее. Ночевали прямо в кабине— куда идти в такую пору? А утром узнали, что в доме этом живет Шолохов... И сколько суток мы там были — я из интереса каждую ночь выходил поглядеть — всегда окно его светилось...
— Днем от ходоков отбоя не было,— сказал я.— Куда же денешься — депутат Верховного Совета...
— Нет, парень,— покачал отец головой. — Депутатов много, да не к каждому такой вал катил. С большим и малым ведь шли... Ты говоришь: депутат... Лев Толстой не был депутатом, а колокол-то в его дворе на дереве — сам же читал — так и звякал... Тоже разное вело к нему людей: кто грош просил, кто правду искал. А потом этот колокол как бы перекочевал в Вешки..."
В это же время Шолохов напряженно работал над завершением "Тихого Дона", охватывая насыщенный большими событиями отрезок времени - с лета 1919 года по весну 1922 года.
"Вместить такое обилие материала в одной книге,— рассказывал Шолохов,— как вы сами понимаете, трудновато. Этим и объясняются тугие темы, при которых книга пишется. Давно я сижу над ней. Были мысли увеличить роман ещё на одну книгу, но я их оставил".
С трудом продвигалась работа над заключительными частями романа Тихий Дон. 4 июня 1928 он писал Левицкой:
«Прочтите (…) продолжение Тихого Дона – черкните мне ваше мнение. Там меня начинает душить история, и соответственно с этим меняется характер».
История душила не только Шолохова, но и его героя, теряющего в окаянной коловерти революционного времени всех своих близких. Оставшись без семьи и похоронив Аксинью, Григорий видит, как над ним встает черное солнце. К концу четвертой книги, вышедшей в 1939 г., Григорий Мелехов мечтает об одном – больше не участвовать в цепной реакции бессмысленных и бесконечных смертей, преступном насилии над действительностью. Григорию не дается понимание свершившегося в России великого эксперимента, исторически оправданного насилия. Некоторые писатели советовали Шолохову «достойно закончить роман» и привести Григория в партию. Однако скитания Григория имели в романе другой итог: на пороге разоренного дома он держит на руках единственного сына – последнего, кто остался в живых из большой мелеховской семьи.
Последние месяцы работы над "Тихим Доном" Шолохов отказывал себе в самых любимых занятиях — рыбной ловле и охоте. До самого рассвета жители Вешенской видели свет в окне мезонина, где помещался кабинет писателя. Наконец "Тихий Дон" был закончен. Это было в конце декабря 1938 года. Четвертая книга достойно завершила многолетний труд писателя.
|
В конце 1930-х над Шолоховым нависла угроза ареста. К этому моменту он уже неоднократно бывал на приеме у Сталина, списывал ужасы голодомора на «непродуманную работу» на местах (статья "Результат непродуманной работы", январь 1933, «Правда»). В 1939 в творческой судьбе Шолохова совершается перелом: избежав ареста, к началу войны он прочно занимает положение одного из первых писателей советской страны.
С началом Великой Отечественной войны Михаил Шолохов в строю.
23 июня 1941 года он послал в Москву телеграмму, в которой просит зачислить в фонд обороны СССР присужденную ему Государственную премию первой степени за роман "Тихий Дон" и выражал готовность в любой момент "стать в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии и до последней капли крови защищать социалистическую Родину".
|
Отправившись на фронт корреспондентом «Красной звезды» и «Правды», попадает в авиакатастрофу и чудом остается в живых. На его глазах осколком снаряда была убита мать, разрушен дом в Вешках. 23 июня 1942 – в годовщину вторжения фашистской Германии в СССР, Шолохов опубликовал в «Правде» рассказ «Наука ненависти», в котором призвал «носить ненависть на кончиках штыков». Главной движущей силой в борьбе с захватчиком он считал беспощадную ненависть к «осатаневшим фашистским выродкам».
С трудом давался Шолохову его новый роман «Они сражались за родину», первые главы которого появились в «Правде» в 1943 году. Он был посвящен суровой окопной жизни, солдатам разбитого полка, сражающегося на Дону. К роману «Они сражались за родину» пытался вернуться в 1950–1960-е, но книга так и осталась неоконченной.
Вспоминает Владлен Котовсков:
"Мне не раз приходилось слышать рассказ Михаила Александровича о том, с чего начинался его военный роман. В июне 1967 года во время вешенской беседы Шолохова с молодыми писателями стран социализма я записал этот рассказ и теперь, дополняя ранее или позднее слышанными деталями, воспроизвожу его:
«Когда и как я начал писать роман "Они сражались за Родину"? На фронте, в сорок втором году. Однажды я задержался в Москве после контузии, и меня пригласил к себе Сталин. Были там члены Политбюро. Состоялся разговор. Сталин похвалил "Науку ненависти", сказал:
—"Мать" Горького была своевременная и нужная для революции книга. Владимир Ильич так её оценил. Я прочитал ваш рассказ "Наука ненависти". Своевременный и очень нужный в условиях фашистского нашествия на нашу родину рассказ.
Вы правильно выразили мысль о том, что нельзя победить врага, не научившись его ненавидеть всеми силами души.
Сталин начал раскуривать трубку и спросил:
— Когда вышел роман Ремарка "На Западном фронте без перемен"
— В русском переводе в 1929 году.
— Поздно. Через десять лет после войны. Роман о нынешней войне надо писать сейчас. Ремарк — буржуазный писатель, а вы — советский писатель, коммунист. К тому же нынешняя война является для нас освободительной, народной, священной — Отечественной войной.
Я заикнулся было, что Лев Толстой взялся за роман "Война и мир" через пятьдесят лет после разгрома Наполеона в Отечественной войне, но Сталин прореагировал на это так:
— Ремарк, конечно, далеко не Толстой, но откликнулся на события войны быстрее.— Пыхнув трубкой , Сталин продолжал: — Положение на фронтах, несмотря на разгром немцев под Москвой, остается тяжелым.
В какой-то момент, когда Гитлер бросит ва-банк все свои силы, положение может стать даже критическим. Но мы выдюжим. Я верю в наш народ. Будет и на нашей улице праздник. Так что пишите роман.
— Трудно во фронтовых условиях.
— А вы попробуйте...
Вот я и пробую с сорок второго года...
Роман я начал в годы войны с середины. Сейчас у него есть туловище. Теперь я приживляю к туловищу голову и ноги... О русском солдате, о его доблести, о его суворовских качествах давно уже известно всему миру. Но эта война показала нашего солдата совершенно ином свете. Я и хочу раскрыть в романе новые качества советского воина, которые так возвысили его в эту войну. Я должен об этом написать из долга перед теми, кто пал смертью храбрых в боях с фашистами, и для тех, кто прошел эту великую школу войны».
День Победы всегда был для писателя самым волнующим праздником. Родственник Шолохова вспоминает:
"Он явился ко мне на квартиру ночью, чуть свет, с красном материей. "Пиши лозунг о победе!" Я разрисовал. Нашей радости не было конца."
И потом, почти сорок лет подряд – День Победы - всем праздникам праздник. В Вешках рассказывают, что Шолохов уже тяжело больной, до последнего дня думал о незаконченном военном романе, его продолжении, обдумывал новые главы. То он просил своих помощников отыскать рукопись воспоминаний генерала М.Ф.Лукина, то снова и снова брал в руки книгу мемуаров маршала Г.К.Жукова. Обложка этой книга самая потрепанная в библиотеке Шолохова, а значит, книга самая любимая, самая необходимая. Он с ней не расставался ни дома, ни в поездках.
«Я в долгу перед живыми и мертвыми»,- часто повторял Шолохов, когда речь заходила о романе «Они сражались за Родину». А перед смертью сказал:
"Так я и не выполнил до конца свой долг".
Нет! Он выполнил свой долг. Главы, составившие книгу «Они сражались за родину» это подлинный взлет глубоко реалистического Шолоховского таланта, позволившего в большом масштабе, в многообразии действительного раскрыть всю правду о минувшей войне.
В 1975 г. С.Бондарчук снял по неоконченному роману фильм с участием звезд советского кино: В. Шукшина, В.Тихонова, Г. Буркова, Ю. Никулина, Н. Мордюковой, И. Смоктуновского. (читать Герои Шолохова на экране)
После войны Шолохов «оттепель» отметил произведением высокого достоинства — рассказом «Судьба человека».
Рассказ был опубликован в «Правде» в новогодних номерах 1957 г. В нем автор касался полузапретной темы – судьбы военнопленных, которые из немецких лагерей отправлялись в лагеря «родные». Андрей Соколов изображен в рассказе человеком, сохраняющим в плену «русское достоинство и гордость». Вернувшись домой, герой рассказа усыновляет мальчика – сироту войны..
Обыкновенный человек, типично шолоховский герой, предстал в подлинном и не осознанном им самим моральном величии. Такой сюжет не мог появиться в «первую послевоенную весну», к которой приурочена встреча автора и Андрея Соколова: герой был в плену, пил водку без закуски, чтобы не унизиться перед немецкими офицерами, — это, как и сам гуманистический дух рассказа, было отнюдь не в русле официальной литературы, взращенной сталинизмом. «Судьба человека» оказалась у истоков новой концепции личности, шире — нового большого этапа в развитии литературы (читать «Судьба человека»: как это было).
Нельзя не сказать о Шолохове-человеке. Если взять в совокупности все, что написано и рассказано, то это с достаточной выразительностью воссоздает портрет Шолохова - человека. И ясно увидится: крупный писатель - крупная, цельная, благородная личность. Всегда так бывает? Не всегда. Но с Шолоховым - так.
Разумеется, ничто человеческое не чуждо Михаилу Александровичу. И горячился он, и заблуждался, и ошибался. Но время стерло случайное, наносное в его облике. Все это мелочи, недостойные долгой памяти. Памяти достойно иное. Когда почти тридцатилетняя с перерывами работа над "Поднятой целиной" увенчалась присуждением Шолохову Ленинской премии, Михаил Александрович направил в станицу Каргинскую Вешинского района телеграмму:
«...рад сообщить дорогим станичникам, что строительство новой школы в станице Каргинской по решению Совета Министров РСФСР начнется в этом году. Полученная мною Ленинская премия целиком передана на строительство новой школы взамен той, в которой, когда-то давно я учился грамоте. Крепко обнимаю всех каргинцев. Ваш Мих.Шолохов».
|
Этот поступок очень характерен для писателя, заботившегося о людях. Заботу эту он проявлял и как депутат Верховного Совета СССР и как земляк, не жалел в данном случае личных средств.
Старожил хутора Пустовского Игнат Семенович Мансков рассказывает:
«...Нет, сказать, чтоб мы были приятелями, не могу. Просто хорошие знакомые. Пройдет, бывало: "Игнат Семенович, лодку дашь?"- "Конечно, берите"... Порыбачит, вечером поставит на место. Зайдет попрощаться. Поблагодарит, дает деньги. Я не беру. А он : "Возьми, возьми на папиросы".
Один раз увидела такую картину моя теща - и к нему: "А сколь же ты денег получаешь?" Михаил Александрович вроде бы даже запнулся на ее вопросе, потом усмехнулся: "Сколько надо, мать, столько и получаю", а теща дальше: "Сколько надо - это хорошо"...Тут уж он вслух рассмеялся.. А я так думаю - никаких особых денег у него не было. Премии свои он отдавал: то на оборону, то на строительство. А сколько всяких просителей шло к нему в дом! Особенно после войны. И, надо сказать, помогал он многим. И деньгами, и одежонкой. В нашем хуторе Домне Астаховой все время оказывал помощь... А то, что во дворе у него видели, так ведь все больше даренное».
Нет, не любил он выделяться. Случалось, что из-за этого и смешное происходило. Утречком, до зари еще, приехал он как-то на рыбалку, булгачить никого не стал. Взял одну лодку, выгнал ее на яму, сидит, ждет поклевки. А с рассветом с берега: "Ах, мать-перемать, такой-сякой! Гони сейчас же мою лодку! Я тебе желтаки повыдавлю!". А Михаил Александрович ему: "Сейчас, сейчас...Слова-то какие хорошие...".
А однажды до полночи пришлось ему быть перевозчиком. Случилось это в первые годы после войны. На Титовом лугу, за Хопром, пустовцы праздновали День Победы. Тогда его отмечали больше слезами, чем песнями. На гулянках-то, почитай, одни вдовы...Так вот, собрались они и в тот год. В гульбе, в разговорах не заметили, как село солнце, как начало темнеть, как лодочники, понадеявшись друг на друга, поуплывали домой. И тут оставшиеся спохватились, что перебираться на свой берег не на чем. Вплавь еще холодно, да и Хопер в самом разливе. Стали шуметь, звать...Бесполезно. Собрались уже палить костер и возле него коротать ночь. А тут - скрип уключин и силуэт посудины. Закричали сразу, в несколько глоток: "Лодочник, лодочник!" Подошла лодка, человек пять ввалились в нее, командуют: "Греби". Ну, лодочник гребет. Его такое дело... Перевез одну партию, поехал за другой. Только уже в третий раз кто-то из казаков, прикуривая, увидал лицо перевозчика... "Михаил Александрович, да что же это вы? Мы бы и сами.. .Нам бы лишь - лодку..".
А он: "Ничего ничего... Я привычный к веслам". Так никого и не допустил, пока всех на правый берег не перевез.
Люди толкутся на берегу, неловко как-то вышло. Бабы спрашивают: "Чем же платить-то вам, Михаил Александрович?" А он так серьёзно "Дорогой платой, милые казачки. Будете мне за мой труд играть наши песни!"
Расселись, теперь уже на своем берегу, в кружок и начали... Таисия Самоходкина, первая певунья, говорила, что все казачьи песни, какие знала, сыграли в ту ночь.
Пели, плакали, опять пели. А он сидел, слушал их песни и разговоры, шутил. А сам все курил да вздыхал. Только вздохи пытался кашлем скрыть, вроде бы в горле от табачного дыма першило...
Одной из привлекательных черт Михаила Александровича была скромность. Человеческая и писательская. Талант из талантов, он заявлял:
"Сам хорошо знаю, что, например, второй том "Тихого Дона" слабее, чем третий, не говоря уже о четвертом. Знаю, что там утонул в груде исторического материала. И, хотя часто говорят в моё оправдание, что я был молод, я сам в отношении себя бескомпромиссен и знаю, что за свои ошибки писатель отвечает сам..."
Критики и литературоведы в один голос утверждают, что Шолохов очень долго работает над созданием своих произведений. Да и сам писатель нередко говорил, что предпочитает работу медленную. Между первым и четвертым томами "Тихого Дона" пролегло 14 лет, а между парой и второй книгами "Поднятой целины" — почти три десятилетия. Куда уж медленнее!
Но вот что любопытно. Первая книга "Поднятой целины", учитывая шолоховские темпы, была написана с молниеносной быстротой: на её создание, судя по всему, ушло менее года. А к тому времени уже совершали свое шествие по белу свету три тома "Тихого Дона", созданные с редкой быстротой; а еще раньше читатель узнал великолепные донские рассказы.
И вот тут-то мы обнаруживаем, что Шолохову-писателю свойственно острейшее чувство современности. Едва отполыхала гражданская война, ещё не просохли слезы на глазах казачек, потерявших мужей и сынов, ещё дымилась пожарищами донская, вволю напившаяся людской кровушки земля, юный Шолохов уже пишет рассказы и приступает к созданию великой эпопеи "Тихий Дон". Не завершил ещё Григорий Мелехов своего трагического жизненного пути, как родные и милые его сердцу станицы и хутора были охвачены новым событием — началась коллективизация, когда "жизнь.. встала на дыбы, как норовистый конь". Шолохов откладывает незавершенный гигантский труд свой и пишет первую часть «Поднятой целины» — книга вышла в свет чуть ли не в самый разгар описываемых событий. И — завидная судьба: только что вышедши в свет, книга в непостижимо краткий срок завоевала сердца миллионов читателей.
Когда писался роман «Они сражались за Родину», некоторые нетерпеливые то и дело подталкивали Шолохова: давай, мол, побыстрее дописывай , заждались. А Шолохов не торопился обнародовать роман целиком, лишь посчитав, что произведение достойно его собственного уровня, он выпустил бы свое детище в свет.
Главы из романа «Они сражались за родину», задуманного как трилогия, но так и неоконченного (в 1960-е гг. Шолохов приписал «довоенные» главы с разговорами о Сталине и репрессиях 1937 в духе уже закончившейся «оттепели»), были напечатаны с купюрами, что вовсе лишило писателя творческого вдохновения.
И тут ничего нельзя было ускорить, ибо громаден авторитет Михаила Шолохова, как громадна и его ответственность за любую, выходившую из под его пера фразу.
Шолоховское творчество, словно бескрайняя жизнь, движется безостановочно и широко, сопровождая нас и в радости, и в беде. Не угождая преходящим требованиям времени, никогда не подлаживаясь к скоропортящейся моде, наш великий современник создавал нетленные произведения, в которых с каждым десятилетием открывали и будут открывать то, чего не видели раньше.
В шолоховских творениях счастливо соединилось общечеловеческое и классовое, историческое и современное, вечное и временное. В этом секрет вечной молодости и жизненности, которые уготованы его произведениям.
С сыновней гордостью Михаил Шолохов говорил о своем народе, давшем ему и жизнь, и могучий, светлый талант:
«Мой родной народ на своих исторических путях шел вперед не по торной дороге. Это были пути первооткрывателей, пионеров жизни. Я видел и вижу свою задачу как писателя в том, чтобы всем, что написал и напишу, отдать поклон этому народу-труженнику, народу-строителю, народу-герою, который ни на кого не нападал, но всегда умел с достоинством отстоять созданное им, отстоять свою свободу и честь, свое право строить себе будущее по собственному выбору.
Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждали любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив»
Список использованной литературы:
- Жизнь и творчество Михаила Шолохова : Материалы для выставки в школе и детской библиотеке : [для среднего и старшего школьного возраста / В.В. Гура]. - М. : Дет. лит., 1985. - 17 с., 23 л. ил. - (Выставка в школе).
- На родине Михаила Шолохова // Муравейник. - 2005. - №5. - С.24-26
- Кирсанова Н. В. Казачьему роду нет переводу: из родословной М.А. Шолохова / Н. В. Кирсанова // Лазурь. - 2002. - №12. - С.22-24
- Петелин В. В., Виктор Васильевич (д-р филол. наук). Жизнь Шолохова : Трагедия русского гения. - М. : Центрполиграф, 2002. - 895 с., 16 л. ил. - (Бессмертные имена).
- Чалмаев, Виктор Андреевич. М. А. Шолохов в жизни и творчестве : учебное пособие для школ, гимназий, лицеев и колледжей / В.А. Чалмаев. - 2-е изд. - Москва : Русское слово, 2006. - 156,[3] с. : ил., портр. ; 24 см. - (В помощь школе).
Источники интернет: