.jpg){kind=logo}
Вера Михайловна Величкина
|
В 2024 году одна из старейших библиотек России «Ростовская областная детская библиотека имени Веры Михайловны Величкиной» отмечает 110-летний юбилей.
Имя Веры Михайловны Величкиной библиотека носит с 1920 г.
Имя выдержало испытание временем.
Вера Михайловна действительно уникальный человек. Широко образованная: врач и литератор, видный деятель революционного движения, жена Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича.
Родилась 8 сентября 1868 г. в Москве, в семье священника. Училась Вера Михайловна в Первой московской женской гимназии, отлично закончила ее в 1885 г., а затем самостоятельно занималась естественными науками.
В доме на тихой московской улице Ольховке часто собиралась молодежь – товарищи и друзья ее старших братьев (в семье отца Михаила было 12 детей.), много читали, спорили. Их любимыми писателями были Короленко, Некрасов, Чернышевский. Интересные дополнительные сведения и фотографии о семье Величкиных библиотека получила от прямого потомка семьи - Константина Игоревича Величкина.
В Московском департаменте полиции имелся список, в котором были перечислены братья и сестры Величкины: Клавдия, Михаил, Александр, Вера, Мария, а кроме того, все их знакомые, «вызывающие подозрение». Впрочем, особых тревог кружок, по мнению охранки, пока не вызывал. Под списком переименованных лиц начертано: «Каким-либо практическим делом кружок себя до сего времени не заявил и члены его занимаются праздными разговорами на обычные в кружках темы».
Начало общественной деятельности Веры Величкиной относится ко времени голода 1891-1892гг, который охватил огромные пространства – 36 центральных губерний страны.
Лев Николаевич Толстой организовал в голодающих деревнях пункты помощи, открыл столовые, собирал пожертвования, снаряжал добровольцев. Среди добровольцев-помощников была и Вера Величкина. На одном из таких пунктов в Рязанской губернии она работала вместе с Толстым и двумя его дочерьми.
|
Врачевала, варила похлебку, делила хлеб, поддерживала истощенных больных, павших духом.
По заказу Толстого издательство «Посредник» прислало ей большой тюк с книгами. В селе Татищево Рязанской губернии Вера Величкина организовала первую библиотеку.
Дружба и переписка с Толстым продолжались еще долгие годы. В Москве, в доме-музее Льва Толстого бережно хранятся письма, которыми обменивались Лев Николаевич и Вера Величкина.
В 1892 г. Вера Михайловна уезжает в Швейцарию учиться на медицинском факультете в Берне и Цюрихе. Она решила стать врачом. В России женщине попасть в высшее учебное заведение чрезвычайно трудно. В Швейцарии – это возможно, тем более что языки французский и немецкий она знала, отлично разбиралась в естественных науках. Здесь же она знакомится с политэмигрантами. У каждой политической группы был свой план борьбы за достойное будущее России. Какой путь верный?
Не раз она возвращалась мыслями к той поре, когда работала в деревне на «голоде», вместе с Толстым. И в Россию летит письмо: «Лев Николаевич, часто очень часто хочется мне Вам сказать, что я Вас так страшно люблю, так в Вас верю, что у меня на душе сразу становится светлее, когда я Вас вспоминаю».
|
Она делится с писателем своими сомнениями. Да, работала в деревне, помогала, лечила, но… разве может она избавить крестьян от нужды?! Сил не жалела, а как ничтожно мало удалось сделать. Лев Николаевич стремится утешить, успокоить ее. Важно, что работа эта была очень нужна и давала им радость, сознание собственной полезности: «Это лучший пример того, что удовлетворяет не только результат (его мы никогда не знаем и он не в нашей власти), но и степень нашего усилия».
С этим Вера Михайловна не может согласиться. Жизнь все настойчивее требует борьбы. Нетерпеливое, полное отчаяния письмо: «…Что же вы ничего не пишите? я так много жду с вашей стороны, вы мне столько дали надежды, что я тоже сумею жить активной, хорошей жизнью и сделать то, во что я верю...».
Своими сомнениями Вера Михайловна делится в письмах к дочери Толстого Марии, с которой сблизилась во время работы в деревне.
Из ответного письма Марии Львовны Толстой:
«…Моя дорогая, зачем падать Вам духом – все хорошо…- отвечала ей Маша. – У Вас в жизни очень много и очень много надежды, что она будет и хороша, и полна, лишь бы самой не раскиснуть. Тянет Вас к умственным наслаждениям – зачем останавливаться – ведь правильно направленные знания помогут Вам лучше выяснить ваше место на земле. А ведь это самое главное. Тогда Вы будете сильнее, стало быть, полезнее другим. А эгоистом Вы не будете…».
|
По иронии судьбы письма эти стали известны нам благодаря стараниям царской охранки. Они давно следили за корреспонденцией цюрихской студентки. Давно уже было заведено «Дело № 281 о дочери священника Вере Михайловне Величкиной».
Приближается время каникул. А в России, в департаменте полиции уже лежит депеша о том, что «проживающая в Цюрихе дочь священника Вера Величкина намеревается в непродолжительном времени прибыть в Москву».
Наконец-то Вера Михайловна дома, в кругу семьи. В доме отца Вера Михайловна познакомилась со своим будущим мужем –Владимиром Дмитриевичем Бон-Бруевичем.
Во время своего приезда в Москву летом 1894 г., она находилась под негласным наблюдением, а в момент обратного отъезда была арестована на вокзале (3 октября 1884 г.). В доме Величкиных при обыске нашли нелегальную литературу, арестованы брат Николай и сестра Клавдия. Из тюрьмы Вера Михайловна была выпущена 12 декабря 1894 г. по амнистии (манифест 14 ноября 1894 г.) по случаю вступления на престол Николая II, но дело о ней было прекращено лишь в декабре 1895 г. Из тюрьмы ее выпустили, а из России - нет. Два года она будет находиться под негласным надзором полиции.
 |
Но для Веры Михайловны это не потерянные годы. Она видится с Л. Н. Толстым, знакомится с семейством Воронежского помещика Владимира Черткова, разделявшего идеи Льва Николаевича и едет в Воронежскую губернию, где занимается фельдшерской практикой и культурно-просветительской работой среди крестьян (осень 1895 г. – весна 1896 г.). Поселившись в селе Александровка, организовала здесь школьную библиотеку. Создать ее помог Толстой Л. Н. и В. Д. Бонч-Бруевич, ее будущий муж. Работал Владимир Дмитриевич в книжном магазине московского купца П. К. Прянишникова. Кроме магазина у купца было собственное издательство, выпускающее серию книг под названием «Народная библиотека», редактором их был Бонч-Бруевич. Так книги этой серии оказались в селе Александровка.
|
Веру Михайловну и Владимира Дмитриевича связывали общие интересы. Оба они состояли в социал-демократической организации, московском «Рабочем Союзе», оба находились под пристальным вниманием полиции. Малейший провал – и тюрьма на долгие годы.
Выдержка из секретного донесения в департамент полиции:
 |
В апреле 1896 г. Бончи (как их называют в кругу близких) уехали в Швейцарию. Эмиграция продлится 5 лет.
Вера Михайловна блестяще завершает медицинское образование в Бернском университете, приобретает опыт работы в детской клинике. В клинике будущий врач блестяще защищает диссертациию об искусственном молоке для маленьких детей. Видя талант и усердие Веры Михайловны, ей делают заманчивое предложение остаться работать.
- Я хочу, я должна поскорее вернуться в Россию. Там, мои родные, друзья, товарищи. Все мои знания я обязана отдать родине, моему народу, – ответит Вера Михайловна.
Но, до возвращения на родину, она проведет тринадцать месяцев в Канаде (1899-1900 гг.), помогая духоборцам устроиться на новых местах и обслуживая их в качестве врача.
 |
Лев Николаевич Толстой выступал в защиту духоборов. Он и его последователи организовали одну из первых массовых кампаний в отечественной и международной прессе, сравнивая гонения на духоборов в России с гонениями на первых христиан. В. Г. Чертков опубликовал подробности о травле крестьян в английской газете. Затем В. Г. Чертков, П. И. Бирюков и И. М. Трегубов написали воззвание к русской общественности, призывая помочь духоборам, которых лишили средств к жизни. Толстой дополнил воззвание своим послесловием и передал в помощь голодающим тысячу рублей, а также обещал и впредь отдавать все гонорары, которые получал в театрах за исполнение его пьес. В результате этой акции В. Чертков был изгнан за границу, а Бирюков и Трегубов отправлены во внутреннюю ссылку в Прибалтику
С инициативным и финансовым участием Льва Толстого и зарубежных квакеров было принято решение об эмиграции духоборов. Лев Толстой обратился через сына Сергея к своему сподвижнику Владимиру Черткову (в это время высланному за границу и проживающему в Великобритании) за помощью. В свою очередь, Чертков обратился к знаменитому анархисту князю Петру Кропоткину, а тот — с просьбой о содействии в переселении в Канаду, к профессору политэкономии из Университета Торонто, Джеймсу Мейвору.
В результате этих усилий в 1898—1899 гг. примерно 8000 духоборов эмигрировали в Канаду, в неосвоенные районы провинции Саскачеван. Чтобы использовать гонорар для финансирования переселения, Лев Толстой специально закончил ранее отложенный роман «Воскресение». Он пишет воззвание о помощи переселенцам, еще до этого отправляет в шведские газеты открытое письмо.
Вот что рассказал об этом Горбунов-Посадов:
(Иван Иванович Горбунов-Посадов (настоящая фамилия Горбунов; 4 (16) апреля 1864, посад Колпино, Санкт-Петербургская губерния — 12 февраля 1940, Москва)— русский и советский писатель, просветитель, педагог, редактор и издатель книг и журналов для детей. Также известен как один из ближайших сподвижников Льва Толстого.)
«Это была необыкновенная драма в жизни человечества, когда группа мужиков, большей частью безграмотных, захотела в этом мире насилия, где кругом все основывалось на штыке, на насилии, осуществить наконец царство божие, провозгласить полное уничтожение всякого штыка, всякой войны, всякого убийства…Люди эти, наивные и темные образовали секту духоборов, отрицавшую догматы и обрядность православный церкви. Каждого человека они рассматривали как носителя божества, земными поклонами приветствовали друг друга при встрече. За отказ от воинской повинности царское правительство подвергало их унизительным и жесточайшим репрессиям. Духоборы обращались за советом к Льву Толстому, видя в нем единомышленника. Жить становилось невмоготу, стали думать о переселении за границу. Толстой был сперва против этого, но позднее помог организовать переезд. Беды, обрушившиеся на духоборов, превращались, по выражению одного из современников, в «неестественное сцепление религии с политикой».
|
В начале мая 1899 г. к Батумскому порту подплывал большой трехмачтовый пароход «Lake Huron». Пароходу предстояло совершить четвертый рейс с духоборами из России в Канаду. Этим рейсом отплывали последние две тысячи триста восемнадцать человек. Проводниками их, по выражению духоборов, были Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич и его жена – врач Вера Михайловна. Обоим нельзя показываться в России: грозит тюрьма. Пришлось из Швейцарии ехать в Константинополь и там ждать захода «Lake Huron».
Так с чужого берега начался тяжелый путь.
В архивных рукописях найдено письмо Веры Михайловны, писанное в Константинополе 10 мая 1899 года. Конверт и первая страничка письма не сохранились. Неизвестно, кто адресат. Вероятнее всего, мать, Варвара Михайловна. Дочь не думала ни о подвиге, ни о жертве, хотя сознавала трудности предстоящей жизни на чужой земле среди темных и неустроенных людей. Она пишет: «Но я готова теперь на все и во всякое время и мне грустно, что ты за меня тревожишься, точно ты не веришь в мои силы». Она всегда недовольна собой, упрекает себя за то, что якобы сделано так мало: «Если действительно моя жизнь разбилась так бесполезно, то все-таки сердце-то у меня не робкое…Много лет уж прошло, много лет живу на свете (ей исполнилось тридцать) и все также без всяких результатов и теперь я прихожу к заключению, что я так и кончу свое существование, без всяких результатов, потому что лучшая часть жизни уже прошла».
Двадцать восемь суток мучительного рейса, много больных, скученность, непривычные условия, духота. Вера Михайловна обошла все каюты, палубы, трюмы, закоулки. Она заметила: некоторые матери пытаются припрятать своих детей - на пароход занесли оспу. Духоборы ее скрывали всеми силами – «грех лечить». Тринадцать детей пришлось немедленно изолировать, произвести дезинфекцию. Многие переселенцы, очутившиеся среди чуждой им стихии, мучительно переносили плавание, страдали морской болезнью. Пароходный врач не хотел лечить хронических больных.
Наконец вошли в дельту реки Святого Лаврентия. После карантина (отдых для всех, кроме Веры Михайловны) направились на северо-запад страны, в штат Манитоба. Длинный железнодорожный состав остановился у Селькрика – небольшой станции вблизи Виннипега, столицы штата.
Каторжный труд от рассвета до позднего вечера. Доктор Вера Михайловна не только лечит, она ходатай, защитник, первый советчик крестьянина-духобора, заброшенного в чужую страну.
Весной 1900 года Вера Михайловна оставила Канаду. Из-за болезни матери, пришлось спешно собираться в Россию. Но так как она несколько лет жила за границей, могли быть проблемы при въезде и выезде из России. Чтобы исключить это, Вера Михайловна и Владимир Дмитриевич решают обвенчаться. Официальное венчание давало право ей свободно выехать из России, а мужу приехать к ней.
 |
Но в 1901 г., возвращаясь в Россию, на границе в Вержболово 2 октября была арестована и отправлена в Петербург в «Кресты».
 |
В тюремном заключении в одиночной камере она будет находиться до января 1902 г. по обвинению в организации в Женеве демонстрации, направленной против русского консульства.
«Вины» Веры Михайловны в организации демонстрации не было. Она была освобождена, но оставалась под надзором полиции.
В Женеве перед русским посольством действительно был митинг-протест против разгрома студенческих демонстраций в России. 12 человек были арестованы.
Из воспоминаний Владимира Дмитриевича:
«Вера Михайловна тотчас же отправилась к главе женевского правительства и подробно объяснила ему о том, что послужило поводом к демонстрации».
(В конце 1900 г. в Киеве проходили студенческие демонстрации. Полиция разогнала студентов, многих арестовала. После суда 183 киевских студента были отданы в солдаты. Жестокий приговор!. Казармы в те годы были зачастую хуже тюрьмы. Это вызвало взрыв негодования в стране. В Петербурге, Харькове, Москве студенты вышли на улицы. Эти мирные демонстрации были разогнаны полицией и казаками, у Казанского собора в Петербурге казаки зверски избили студентов нагайками и резиновыми дубинками).
В момент ареста и пребывания в одиночной камере по делу о женевском митинге Вера Михайловна ждала ребенка. Родившаяся после освобождения весной 1902 г., девочка прожила один день и умерла. Горю Веры Михайловны не было границ. В мае 1902 г. она получает разрешение на выезд в Лондон к мужу.
В августе 1903 г. в Лондоне проходил II съезд РСДРП (Российской-социал демократической рабочей партии), на нем обсуждалась программа и устав партии. Не все делегаты были согласны с мнением В. И. Ленина. Произошел раскол партии на большевиков и меньшевиков. Вера Михайловна и Владимир Дмитриевич оказались в стане большевиков (были сторонниками Ленина). Съезд закончился, и его участники вернулись в Женеву.
В Женеве большевистский центр находился в доме 91-93 на набережной реки Арвы.
О жизни этого примечательного дома пишет в своих воспоминаниях Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич: «Наконец наступило время, когда мы могли подумать об открытии библиотеки. Мы отправили Веру Михайловну Величкину, нашего постоянного ходатая по квартирным делам, так как она была хорошо известна женевским гражданам и ее поручительства при снятии квартиры было вполне достаточно. Она съездила к хозяину огромного дома, в котором мы все жили… Управляющий этим домом немедленно согласился отдать нам большое помещение в первом этаже… под нашу библиотеку и архив».
Библиотеку и архив РСДРП в 1905 г. посещают в день от 40 до 100 человек.
В доме помещались также кооперативная типография, редакция газеты «Вперед», большевистская столовая Лепешинских.
«Первыми жителями в этом доме, когда он не был еще до конца отстроен, въехали мы с Верой Михайловной, а за нами потянулись и другие», - вспоминал Бонч-Бруевич.
Здесь же на первом этаже с лета 1904-го по осень 1905 г. снимал две комнаты В. И.Ленин. В домовой книге отмечено: «Владимир Ульянов, литератор». Сам он здесь не жил, хотя бывал почти ежедневно (квартира находилась в распоряжении женевских большевиков).
В феврале 1904 г. в семье Бонч-Бруевичей произошло счастливое событие: у Веры Михайловны родилась дочь Елена. Она, как и мать, станет врачом.
В разгар революции 1905 г. Вера Михайловна с дочерью вернулась в Россию, в Петербург. Ее задержали вместе с публикой, которая была на последнем заседании петербургского совета народных депутатов. В пылу усердия полиция арестовала не только депутатов, но и всех присутствующих в зале. И снова тюрьма, одиночная камера, без предъявления обвинения. Наконец приходит распоряжение об освобождении по предписанию прокурорской судебной палаты. Но, одновременно с этим, приходит другое распоряжение – начальника Петербургского жандармского управления, по которому Вера Михайловна освобождению не подлежит. Она объявляет голодовку. Наконец, 6 марта 1906 года Веру Михайловну выпустили на свободу.
Осенью 1907 г. в небольшом двухэтажном доме по Херсонской улице Петербурга открылся клуб общества самообразования «Наука». В будни вечерами, а по воскресениям и днем, шли сюда люди всех возрастов. Здесь можно было учиться грамоте, послушать интересную беседу, лекцию, концерт. Была здесь и библиотека: можно в зале почитать, и на дом взять хорошую книгу. Устроила все это доктор В. М. Величкина. Начиная, с 1907 г. вместе с мужем Вера Михайловна возглавляла марксистское издательство «Жизнь и знание».
Когда началась Первая мировая война, Вера Михайловна сказала мужу: «Я врач. Там страдания и смерть. Я должна быть там».
В сентябре 1914 г. она едет на фронт. Вот какие строки она заносит в свой военный дневник весной 1915 г.: «…У нас раскинуты палатки, и туда завозят с позиций и из свертывающихся госпиталей и больных и раненых. … Сыпно-тифозных теперь почти нет возможности отделять от других инфекционных. Каждый час можно ждать, что займут и нашу станцию. Бой идет в трех верстах, и неизвестно, выберемся ли мы…Господи, какая ужасная бойня, какая масса искалеченных тел!..». В любую минуту шальная пуля могла лишить ее жизни, она сама могла заболеть, но личным примером, своим спокойствием она поддерживает энергию в людях. В дневнике Вера Михайловна пишет: «Была страшная работа. Если бы вы только видели, какие ужасные раны и какие сложные повязки накладываю. Никогда не думала, что я могу так работать… мы спали только по полтора часа в сутки». Год на передовых. Но испытания на этом не заканчиваются. После короткого отпуска, доктора Величкину-Бонч-Бруевич посылают на борьбу с холерой в Шутковский лагерь Каменецк-Подольской губернии к беженцам-галичанам. Опасность была не меньше, а больше, чем на передовых позициях, но здесь она проявила себя как блестящий организатор и лечащий врач.
За спасение русских воинов в Первой мировой войне Вера Михайловна получает, весьма редко достававшиеся женщинам, высокие награды: Георгиевскую медаль четвертой степени и серебряную медаль на Владимирской ленте «За усердие».
|
В первые дни октябрьской революции Ленин попросил Веру Михайловну открыть в нижнем этаже Смольного столовую, госпиталь для раненых красногвардейцев. Здесь же находилась редакция вечерней газеты «Рабочий и солдат». Редактор – Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, а она - секретарь и литературный сотрудник. Вера Михайловна организует госпитали, лазареты, базы пролетарского Красного Креста. В марте 1918 г. правительство из Петрограда переехало в Москву, объявленную столицей нашей родины.
После октябрьской революции 1917 года, Вера Михайловна занималась вопросами здравоохранения и образования. Ее деятельность, прежде всего, была направлена в защиту детства, его охрану. Вера Михайловна стремится заложить основы школьной медицины. В образовавшийся 18 июля 1918 г. комиссариат здравоохранения, Вера Михайловна вошла как член коллегии.
По ее инициативе началось чтение популярных лекций по гигиене, она разработала план наступления на детский туберкулез, систему физического воспитания детей.
|
Проблемы воспитания, детская литература, школьное образование – ключевые вопросы ее деятельности. Им отданы силы большого ума и горячего сердца. Поражает огромный размах и разнообразие деятельности Веры Михайловны. Она ученый секретарь издательства «Жизнь и знание», член «кружка библиографии» при журнале «Детское чтение», переводчик с иностранных языков, редактор рукописей, автор книг и брошюр:
|
«Борец за свободу Вильгельм Вейтлинг. Биографический очерк» (Санкт-Петербург, 1906 г., позже ряд переизданий);
«Друг детей. Рассказ о замечательном швейцарском учителе Генрихе Песталоцци» (1899 г., позже ряд переизданий). Скачать, 5,14 mb. pdf;
«Вечный узник. (Жизнь и деятельность Луи-Огюста Бланки)» (Москва, 1920 г.);
«О священных книгах» (Москва, 1919 г., позже переиздана);
«Очерки истории инквизиции. Кн. 1.» (1906 г.);
«Перед рассветом: сборник революционных песен и стихотворений» (Женева, 1905 г., позже ряд переизданий);
«Песни революции. Сборник. (Москва, 1919 г.);
«Систематический указатель для составления социалистических библиотек» (1918 г.);
«Что рассказывала мама о полезных вещах, которые были у детей в комнате» (Санкт-Петербург, 1911 г, позже ряд переизданий);
|
«Швейцария, швейцарские горы, швейцарские города и деревни» (1898 г., переиздана несколько раз). Скачать, 24,3 mb, pdf.
Автор дневников и воспоминаний:
«В голодный год с Львом Толстым. Воспоминания» (впервые напеч. под загл. «У Л. Н. Толстого в голодный 1892 г.» ( в журн. «Современник», 1912, V, 160-189,VI, 137-167, VII, 167-192), позже ряд переизданий);
«У духоборов. Письмо из Канады» (Русские Ведомости, 1900, № 25, №№135, 153, 165, 181, 193)
«С духоборами в Канаду. (Мои воспоминания.) »– РГБ ОР, ф.369.
Ей же принадлежит много переводов: отдельные работы К. Маркса, Ф. Энгельса, Ж. Геда, П. Лафарга, К. Каутского, Ф. Лютгенау, романы и рассказы В. Поленца, А. Франса, П. Роззегера и др. Вера Михайловна много писала для социал-демократических газет и журналов, а также для заграничных непартийных изданий (в эмигрантский период): «Свободное Слово», «Свободная Мысль», «Народные листки».
30 сентября 1918 г. скончалась в возрасте 50 лет, заразившись испанкой от больной, которой оказывала помощь.
Веру Михайловну хоронили 2 октября 1918 года на Ваганьковском кладбище.
|
Далеко растянулась по московским улицам траурная процессия.
Короткая кинолента запечатлела похороны Веры Михайловны. Пленка находилась в Центральном государственном архиве кино-фото-фонодокументов СССР. В кадр попали: Кавалерский корпус Кремля, московские улицы, крытые булыжником, трамвай «А» у Никитских ворот, стяги, на которых можно прочесть: «Школьная амбулатория – коллективный врач», «Замоскворецкая группа борьбы с детским туберкулезом», «Большое спасибо за все, что ты сделала для нас. Дети Москвы».
https://www.youtube.com/watch?v=KYpYJloe5go&t=31s
Запись предоставлена Константином Игоревичем Величкиным:
"Уважаемая Ирина Николаевна!
Посылаю Вам Запись похорон Веры Михайловны 2 октября 1918 года. К сожалению, полной киносъёмки я найти не смог, а только отрывок из какого-то киножурнала. На 9-й секунде записи хорошо различимы сопровождающие. Рыков Алексей Иванович - мужчина в очках со светлой бородкой слева от гроба. На момент похорон он являлся председателем Высшего совета народного хозяйства РСФСР. В изголовье гроба мужчина невысокого роста - Стеклов Юрий Михайлович - редактор газеты «Известия ВЦИК». Справа от гроба в очках и с тёмной бородкой - Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич. На переднем плане справа перед Владимиром Дмитриевичем мужчина с очень короткой стрижкой и небольшими усами - это младший брат Веры Михайловны (и мой прадед) - Николай Михайлович Величкин. Перед ним девочка в светлом платке - скорее всего это дочь Веры Михайловны - Елена. Ей на тот момент 14 лет.
С уважением
Константин Игоревич Величкин" 
Много соболезнований получили муж и дочь. В их числе были и такие:
«Дорогой Владимир Дмитриевич!
Только сегодня утром мне передали ужасную весть. Я не могу поехать в Москву, но хотя бы в письме хочется пожать Вам крепко, крепко руку, чтобы выразить любовь мою и всех нас к Вере Михайловне и поддержать Вас хоть немного, поскольку это может сделать человек, в Вашем ужасном горе. Заботьтесь хорошенько о здоровье дочки. Еще раз крепко, крепко жму руку.
Ваш В. Ленин»
| 
|
К письму приписка Надежды Константиновны:
«Дорогие Владимир Дмитриевич и Лелинька, не знаю, что и сказать. Берегите друг друга. Крепко, крепко жму руку. Как-то ужасно трудно верится.
Ваша Н. К. Ульянова»
|
Был создан общественный комитет памяти В. М. Бонч-Бруевич (Величкиной). В сентябре 1920 года были подведены итоги деятельности комитета. За два года комитет выпустил 157 книг, плакатов и брошюр, организовал библиотеки, культпросветкружки, музеи. Все в память Веры Михайловны.
Память о Вере Михайловне жива. С 1920 года наша библиотека носит ее имя.
|
В библиотеке имеется экземпляр издания:
«Школьно-санитарное дело в РСФСР. Сборники № 1-4. - Москва: Комитет памяти В. М. Бонч-Бруевич (Величкиной), 1918»
 |  |
Воспоминания и судьбы близких людей Веры Михайловны Величкиной.
Елена Владимировна Бонч-Бруевич – дочь, родилась в 1904 г. Елена Владимировна, как и мать, стала врачом. Несмотря на заслуги родителей перед советским государством, ее не обошли репрессии. В сентябре 1937 года она была осуждена на семь лет лагерей. В лагере исполняла обязанности врача. Владимир Дмитриевич долгие годы безуспешно хлопотал за дочь у Сталина и Берии, но Елену освободили условно-досрочно лишь в 1943-м. Известно, что она работала хирургом в знаменитом институте скорой помощи – институте имени Склифософского, получила высокое звание заслуженного врача РСФСР. После смерти отца Елена Владимировна перебралась в их старую, еще дореволюционную квартиру на Херсонской улице, дом 5 (в Ленинграде). Скончалась в 1985 году.
Из воспоминаний Елены Владимировны о матери, запись И. Ротина.
- Маленькая, худенькая, болезненная. А работала страшно много, буквально с утра до ночи. В Москве после революции ей удалось прожить лишь несколько месяцев. Заболела «испанкой». От этой, тогда еще неразгаданной болезни во всем мире погибли миллионы людей…Мама больна, лежит, но срочных дел не оставляет, даже поднялась и поехала в наркомат – подписать бумаги насчет питания школьников. Как раз незадолго до ее болезни было решено вынести на Совнарком вопрос о помощи голодающим детям. Владимир Ильич сказал маме: «Ставьте, я поддержу». Дело осложнялось тем, что иные товарищи считали: помогать надо только пролетарским детям. Мама же доказывала: у нас не может быть отверженных детей! На заседании Владимир Ильич защитил ее позицию. Когда я вспоминаю, что видела сама или что рассказывал отец, думаю: мама была храбрая женщина. В двенадцатом году отправилась в Уфимскую губернию, одна, в самый глухой угол, чтобы организовать там помощь голодающим. При ней была большая сумма денег и револьвер, которым она не умела пользоваться….Свою твердость она обнаруживала в наиболее опасные минуты. Летом у нас на даче в деревне Нейвола, возле станции Мустамяки, жил Владимир Ильич. В июльские дни нагрянул усиленный наряд войск Керенского – арестовать Ленина. Как решительно и даже дерзко держалась с ними Вера Михайловна, как ловко запутывала их!.. И, быть может самая большая решимость потребовалась от нее, когда с завода Михельсона в Кремль привезли раненого Владимира Ильича. Еще до прибытия профессоров она сделала ему инъекцию, чтобы не остановилось от страшной боли сердце. Профессор Минц, едва вошел, сказал: «Морфий!» «Впрыснут», - ответила мама. Все эти часы и первую ночь она дежурила возле Владимира Ильича. Мне было четырнадцать лет, мы жили в Кавалерском корпусе Кремля. Когда мама позвонила мне и велела взять в ее домашней аптечке шприц, ампулы с морфием и все это как можно скорее ей доставить, я, кажется. перенеслась до квартиры Ульяновых по воздуху. Отец, вспоминая тридцатое августа восемнадцатого года, не раз потом подчеркивал, что в тот страшный день понадобились и резвые ноги девочки….
|
Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич – муж, родился 10 июля 1873 года в Москве в дворянской семье. С середины 1890-х годов участвовал в работе социал-демократических кружков и занимался переправкой нелегальной литературы в Россию. Видный большевик и личный друг Ленина. С момента образования первого советского правительства и до конца 1920 года находился на посту управляющего делами Совнаркома, занимался вопросами национализации банков и отделения государства от церкви.
После смерти Ленина переходит к научной работе. Автор сочинений по истории революционного движения в России, истории религии и атеизма, сектантству, этнографии и литературе. Ему принадлежит свыше 200 печатных работ. В 1920—1929 был организатором и руководителем опытного совхоза «Лесные Поляны» под Москвой, продукция которого прежде всего направлялась руководителям партии и правительства.
Владимир Дмитриевич был основателем и первым директором Государственного литературного музея (с 1933 года), в 1945—1955 гг. - директор Музея истории религии и атеизма АН СССР в Ленинграде. Скончался 4 июля 1955 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Из воспоминаний Елены Владимировны об отце: «…Он такой был архивист! (один из организаторов архива партии в Женеве в 1904 г., автор первой в советское время брошюры «Сохраняйте архивы, вышедшей в 1920 году») И мамины письма сохранял. Перед тем как отдать в отдел рукописей (отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. Ленина), снабдил примечаниями. А его собственные письма могли пропасть. Ведь большая часть жизни моих родителей пришлась на нелегальные времена. Где уж там письма сохранять! Помню несколько недель подряд папа и мама спали не раздеваясь: шел обыск за обыском. Жандармы ночью сгоняли и меня, девочку, с постели, лезли по матрац, ворошили белье».
|
Письма его к Вере Михайловне не сохранились, но остались воспоминания:
«Отношения мои с Верой Михайловной были прекрасные, глубоко товарищеские. Она была старше меня на четыре года, жизнь ее была значительно разнообразнее, чем моя…Влияние ее на меня, особенно в ту пору, было очень сильное. Глубокая натура ее не решала все вопросы легко, а, наоборот, к каждому вопросу Вера Михайловна подходила с серьезной задумчивостью. Она обладала знанием четырех европейских языков, читала, писала и говорила совершенно свободно по-немецки, по-французски, немного хуже по-английски, весьма сносно по-итальянски…хорошо знала латынь, много занимаясь философией и древней историей. Перед ее умственным взором раскрывалась колоссальная мировая литература, которую она великолепно знала по подлинникам, удивляя в свое время Г. В. Плеханова своей широкой образованностью».
Подробнее о В. Д. Бонч-Буевиче:
Очерк Платона Алексеевича Обухова на сайте : Библиотека Максима Мошкова в разделе Самиздат
Материалы на сайте Хронос: всемирная история в интернете
|
Муж Елены Владимировны - Леопольд Леонидович Авербах (1903-1937гг.) — советский литературный критик, член Союза писателей СССР, главный редактор (по другим сведениям — ответственный редактор) журнала «На литературном посту», комсомольский деятель. Арестован 4 апреля 1937 года. Расстрелян 14 августа 1937 года. Посмертно реабилитирован.
|
Сын Елены Владимировны - Виктор Леопольдович Бонч-Бруевич (1923-1987гг.) – ученый, физик-теоретик.
Виктор Леопольдович Бонч-Бруевич родился 8 января 1923 г. в Москве, умер 9 апреля 1987 г. в Москве.
В 1941 г. закончил среднюю школу в г. Москве и поступил на физический факультет МГУ.
13 октября 1941 г. Виктор Леопольдович ушел добровольцем в Красную Армию и участвовал в боевых действиях под Москвой в составе Коммунистического батальона 3-го полка московских рабочих Западного фронта.
После ранения в конце января 1942 г. был демобилизован и с февраля 1942 г. по июнь 1943 г. учился в МГУ, затем снова призван в армию и до 1944 г. участвовал в боевых действиях красноармейцем 52-го мотоциклетного полка 4го Украинского фронта, служил в десантных войсках. В.Л. Бонч-Бруевич был награжден Орденом Великой Отечественной войны I степени и четырьмя медалями.
В 1944 г. он продолжил учебу на физическом факультете МГУ, который окончил в 1947 г. по специальности "теоретическая физика".
По окончании МГУ работал ассистентом кафедры физики сельскохозяйственной академии им. Тимирязева. В апреле 1948 г. поступил в аспирантуру Института Физической химии АН СССР, которую окончил в 1951 г. под руководством Ф.Ф. Волькенштейна и защитил кандидатскую диссертацию по теме "Электронные состояния атомов и молекул, адсорбированных на поверхности кристалла".
С 1951 г. по 1955 г. работал старшим научным сотрудником, доцентом кафедры физики Московского Электротехнического Института Связи.
В 1955 г. он перешел на работу в Московский Университет, где занимал последовательно должности старшего научного сотрудника, доцента и профессора кафедры физики полупроводников физического факультета.
В 1959 г. В.Л. Бонч-Бруевич защитил докторскую диссертацию по теме "Исследования по многоэлектронной теории полупроводников". В 1962 г. ему было присвоено ученое звание профессора.
В.Л. Бонч-Бруевич - крупный физик-теоретик. Ему принадлежат классические результаты по многочастичному обоснованию зонной теории кристаллов с помощью метода функций Грина. Широко известны его работы по теории рекомбинации в полупроводниках. Им выполнены пионерские исследования по теории сильно легированных полупроводников, которые легли в основу современного понимания особенностей электронного спектра таких материалов и оптических свойств сильно легированных полупроводников.
Широкую известность получил выполненный В.Л. Бонч-Бруевичем цикл работ по исследованию доменной электрической неустойчивости в полупроводниках. За эти работы он был удостоен в 1980 г. (совместно с И.А. Куровой) Ломоносовской премии.
В.Л. Бонч-Бруевич был прекрасным лектором. Он создал научную школу, многие его ученики стали известными учеными. За заслуги в области международного сотрудничества В.Л. Бонч-Бруевичу в 1979 г. было присвоено звание Почетного Доктора естественных наук Берлинского университета им. Гумбольдта. Он был членом редколлегий ряда советских и зарубежных научных журналов, в том числе "Вестник Московского университета", "Известия Вузов СССР. Физика. Астрономия", "Physica status solidi". Под его руководством была создана уникальная библиотека переводов книг лучших зарубежных ученых по физике твердого тела.
В.Л. Бонч-Бруевичу принадлежит более 150 опубликованных работ, в том числе учебники и монографии: "Физика полупроводников" (1977 г., 2-е изд. 1990 г., в соавторстве с С.Г. Калашниковым); "Метод функций Грина в статистической механике" (с С.В. Тябликовым, 1961г.), "Сборник задач по физике полупроводников" (1969 г., в соавторстве), "Доменная электрическая неустойчивость в полупроводниках" (совместно с И.П. Звягиным и А.Г. Мироновым, 1972 г.), "Электронная теория неупорядоченных полупроводников" (1981 г., в соавторстве с И.П. Звягиным и др.).
Источники интернет:
История кафедры физики полупроводников (статья А.Э. Юнович для сборника по истории Московского Университета. Москва, 1996 г.).
Статья на сайте кафедры физического факультета МГУ им. Ломоносова
В архиве библиотеки хранятся оригиналы писем дочери Веры Михайловны – Елены Владимировны Бонч-Бруевич, копии записок В. И. Ленина, Н. К. Крупской, Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича.
|
|
При составлении использованы следующие источники:
|
|
|
|
О Вере Михайловне см. также:
- Барсуков, М. Вера Михайловна Величкина (Бонч-Бруевич) / М. Барсуков // Славные большевички. - М.: Госполитиздат, 1958. - С. 107-119.
- В Песковском подрайонном комитете. Вера Михайловна // А. Круглова. Незабываемое: воспоминания.- Л.: Лениздат, 1963.- С. 40-46.
- Величкина // Большая Советская энциклопедия. В 30 т. Т. 4.- 3-е изд.- М.: «Советская Энциклопедия», 1971.- С. 457.
- Гродзенский, Я.Д. Стойкость: рассказ о жизни Веры Михайловны Величкиной (Бонч-Бруевич) / Яков Гродзенский, Павел Подлящук.- Воронеж: Центрально-Черноземное книжное. Издательство, 1970.- 151 с.
- Меркульева, К. За великое дело: документальная повесть / К. Меркульева.- Изд. 2-е.- Л.: Детская литература, 1986.- 111 с.
- Нестеренко А.И. В.М. Бонч-Бруевич (Величкина) – видный деятель советского здравоохранения / А.И. Нестеренко.- М.: Центральный НИИ санитарного просвещения мин-ва здравоохранения СССР, 1967.- 40 с.- (В помощь лектору).
- Памяти Веры Михайловны Величкиной // Алтаев, Ал. Памятные встречи / Ал. Алтаев. - М.: Гос. изд-во худож. лит., 1957. - С. 359-379. - (Серия литературных мемуаров).
- Ротин, И. Бончи / И. Ротин // Журнал «Аврора». – 1982. - №4.- С. 81-93.
В статье использованы материалы из архива библиотеки.